38-летний проректор по научной работе Балтийского федерального университета им. Иммануила Канта Максим Дёмин возглавил федеральный вуз после ареста экс-ректора Александра Фёдорова. Сначала в ранге врио, с 9 августа — в должности исполняющего обязанности. «Новый Калининград» пообщался с новым руководителем БФУ о студентах, жизни, амбициях и бездомных котах.
Максим Дёмин, по данным сайта университета, в 2009 году окончил Национальный исследовательский ядерный университет «МИФИ», квалификация «инженер-физик» (красный диплом), в 2019 году — Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», магистратура «Управление в высшем образовании» (красный диплом). Кандидат физико-математических наук, диссертация «Формирование тонкопленочных и ионно-имплантированных газосенсорных структур на кристалле n-6H-SiC с применением импульсной лазерной плазмы» (2013 год). В БФУ им. И. Канта работает с 2016 года, до этого работал в «МИФИ» и ЗАО «КБ «Проминжиниринг».
— Максим Викторович, месяц назад вас назначили исполняющим обязанности ректора, до этого вы были временно исполняющим. В чём отличие и.о. от врио?
— В первую очередь в условиях трудовых взаимоотношений с Учредителем — Министерством науки и высшего образования РФ, поскольку временное исполнение обязанностей не имеет какого-либо срока, оно заключается до ближайшего события, важного для принятия решения. Исполнение обязанностей имеет срок и изменение ситуации возможно только при одном событии — назначение постоянного ректора.
— Вас назначили и.о. ректора на срок до пяти лет. Возникает вполне резонный вопрос: могут ли завтра внезапно поставить на пост ректора без приставки и.о. человека со стороны?
— Да. Как Родина прикажет, так и будет.
— А вы имеете ректорские амбиции? Хотите руководить университетом?
— Никогда не думал над этим вопросом в разрезе глагола «хотеть». Ситуация нынешнего лета развивалась настолько стремительно, что, честно говоря, сложно было вообще думать о том, что ты хочешь, а чего нет. Странно прозвучит, но, в моем случае — это как в ситуации с бездомными котятами, которых я подбираю и пристраиваю через страницу «ВКонтакте». Хочу ли я ими заниматься? Я просто не задаюсь этим вопросом, а вижу больного котика, иду и делаю (выхаживаю и пристраиваю). Так и здесь: если того потребует ситуация и люди — буду ректором.
Я хочу сказать, что быть ректором — не привилегия, не почетная пенсия. Это лютая ответственность. Если человек осознает и чувствует ее в полной мере и при этом находится в здравом уме — он никогда не будет этого «хотеть». Если человек «хочет» стать ректором, чтобы закрыть собственные амбиции, то он просто эгоист, который развалит университет. Позиция ректора — это банально условия службы. Ты либо принимаешь эти условия и несешь ответственность за результат, либо нет. Я принимаю.
— Вы приехали в Калининград из Москвы восемь лет назад, тогда ещё совсем молодым учёным. Неужели не было управленческих амбиций, не хотелось со временем стать руководителем крупного вуза?
— Я никогда не мнил себя ученым. И амбиции здесь ни при чем. Меня пригласили в вуз на должность заместителя директора департамента по научной работе по одной простой причине: Балтийский федеральный университет на тот период чрезвычайно динамично развивался, наши исследователи выигрывали большое количество проектов, часть из них не успевали обеспечивать. Я переехал сюда, потому что меня попросили помочь в организации процесса реализации проектов по Федеральной целевой программе исследований и разработки.
— То есть тоже Родина приказала?
— Да, так и есть. Была задача — я начал работать.
— А если бы Родина не приказала. Ваши личные желания — они какие?
— На мотоцикле уехать в закат… Честно говоря, я никогда сильно не занимался планированием собственной жизни. К сожалению, у меня были довольно тяжёлые события — в автокатастрофе разбились мать и сестра. Секундная ошибка, после которой любые планы теряют смысл. Поэтому я придерживаюсь крылатого выражения: «Хочешь насмешить Бога — расскажи ему о своих планах».
Так что сегодня я рассчитываю количество кроватей и одеял для общежития. Я думаю, куда поселить ребят из Курской и Белгородской областей. Если бы у меня было время остановиться подумать, наверное, я бы это сделал. Но от рефлексии толку мало — только действия имеют значение.
— Тем не менее бездомным котам вы помогаете…
— Да, как я сказал — это действие. Сейчас времени намного меньше, поэтому объявления стараюсь не открывать, но все равно недавно подобрал кошку, которую сбили в районе Васильково: полная дезориентация и частичная потеря зрения. Сейчас она, как и остальные мои подопечные хвосты, ищет дом. Буду рад, если они все обретут семьи.
— Не могу обойти историю с арестом бывшего ректора Александра Фёдорова. Я сторонник того, что нельзя обвинять человека до того, как его признает виновным суд. Тем не менее это большой удар, в первую очередь по репутации федерального вуза. Первый вопрос, который возникает, — неужели вы как проректор на тот момент ничего не знали о том, что происходит?
— Я узнал обо всем из СМИ и, наверное, одним из последних, так как вечером 8 июля планировал выезд на Балтийскую косу с сотрудниками и студентами. Можно даже Excel-файлик найти с точным временем сохранения, где я сортирую топоры, картошку, палатки и так далее. А наутро, когда уже история получила развитие и какая-то тревога витала в воздухе, я на самом деле испугался, что возможно, с пожилыми родителями ректора что-то случилось… Так что да, это всё было как снег на голову.
— После этой истории вуз покинули несколько человек, как мы понимаем, они были из команды прежнего ректора. Планируете ли вы как-то дальше обновлять команду, привлекать кого-то из Москвы, из других регионов?
— Проводить градацию «команда» — «не команда» неправильно, на мой взгляд. Кто-то собирался менять место работы еще весной — проректор по образовательной деятельности планировал завершить приёмную кампанию и где-то в сентябре переходить на другое место работы, кто-то принял спонтанное решение. Не люблю, когда говорят «старая команда», «новая команда». Где тут градация — кто из старой, кто из новой? Мы продолжаем прекрасно работать с заместителем по инфраструктуре, которого год назад пригласил Александр Федоров. Раньше он работал в администрации города. Он из старой или из новой? Ушел проректор по молодежной политике и международному образованию, но сотрудники, им приглашенные и напрямую отвечающие за «молодежку и международку», продолжают эффективно и инициативно работать.
Кто-то ушел, потому что мне было необходимо перераспределить функционал. Часть процессов замкнуть на себя, чтобы самому детально в них разобраться, вникнуть во все моменты, понимать их. Ведь раньше я занимался только научной частью, а это всё-таки довольно небольшой блок относительно всего университета. И в данном случае это просто мой выбор — вникнуть во все эти вопросы, а не делегировать их другому человеку.
Вообще это обычная формальная процедура — когда производится назначение исполняющего обязанности ректора как руководителя организации, все заместители автоматически назначаются заново. То, что пока я не привлёк новых людей — это потому, что сейчас идёт перенастройка самой композиции структуры. Но определенные наработки в этом вопросе у меня уже есть.
— Скандал случился в разгар приёмной кампании в вуз. Он как-то сказался на цифрах приёма? Или только на ваших нервах?
— Конечно, была тревога у меня и у Максима Николаевича Лисогора, который руководит приемной кампанией. Но мы с ним буквально несколько дней назад обсуждали итоги и пришли к выводу, что университет — это сложная и довольно инерционная структура, и поэтому даже такие потрясения, какие случились этим летом, никоим образом не сказались на работе вуза. В Университете работает 2000 человек, и все научные сотрудники, профессорско-преподавательский состав остались на месте. А абитуриенты поступают в вуз не из-за ректора, они поступают в университет. И наш университет в этом плане — да, очень стабилен.
— Сколько человек в этом году поступило? Больше, чем в прошлом?
— Да, несколько выросло число первокурсников. Ещё идут дозачисления «квотников» и иностранцев. Сейчас мы даже немного перешли порог прошлого года. На первый курс по различным направлениям подготовки нас зачислено 4210 человек — чуть больше, чем в прошлом году. Часть из них — магистранты и аспиранты, которые до этого учились в БФУ, перешли со ступени на ступень. Новых студентов у нас около трех с половиной тысяч.
— Число студентов растёт. Между тем мы слышим от первокурсников, что мест в общежитиях не хватает, аудиторий нормально оборудованных не хватает. Перед входом в гуманитарный корпус на Чернышевского даже пробки были в прошлом году перед парами. Может быть, сначала обеспечить условия для студентов, а потом набирать?
— Поэтому университет работает над условиями — это даже сейчас нам с вами хорошо слышно в административном корпусе на ул. Невского, как работают строители, которые возводят новые корпуса будущего кампуса Университета в рамках нацпроекта «Наука и университеты». Ребята, которых мы сейчас набираем, уже будут учиться в новом кампусе мирового уровня.
Мы ведь заходили в проект строительства неокампуса не ради красоты, не ради собственного удовлетворения, не из любви к архитектуре, а в первую очередь из-за потребности обеспечения ребят — общежитиями, аудиториями, общественными пространствами. И мы сейчас на стадии внесения изменений в проект, чтобы постараться принимать кампус не единым комплексом, а по мере готовности отдельных корпусов. Чтобы одно из общежитий на почти 900 мест могло уже принять студентов с 1 сентября 2025 года. Мы, безусловно, идём от потребности, эту потребность понимаем и ради этого и строим.
В этом году первокурсникам будут доплачивать по шесть тысяч рублей в месяц, пока мы не обеспечим их жильем. Это тоже решение, направленное в помощь нашим ребятам.
— Строительство кампуса — это ваша задача или ПАО «Единый заказчик в сфере строительства»?
— Возведение зданий, укладка плитки и прочие строительные истории — это не наше. Мы принимали участие на этапе проектирования. Сейчас, на самом деле, самая тяжелая история, потому что строительство идёт, опережая сроки, а это значит, что очень скоро эти новые сверкающие красивые здания должны начать наполняться контентом, сутью, и вот это сейчас мы проектируем. Это закупки оборудования, прогноз учебных планов с амбициями по поводу роста числа абитуриентов, приглашение сотрудников. Поэтому всё это насыщение кампуса жизнью, начиная от нового оборудования в аудиториях, заканчивая одеялами в общежитиях, — это уже наша задача.
— Сколько у вас в этом году приезжих абитуриентов, иностранцев?
— На текущий момент иностранцев у нас 13% от зачисленных. Они ещё будут доезжать. Поэтому точные цифры сможем сказать позже. Если брать данные об абитуриентах, поступивших из других регионов и стран, то в прошлом году их было 43% от общего числа зачисленных, сейчас уже 44%.
— Мы не увидели Китай в предварительно опубликованном списке стран, из которых поступают абитуриенты…
— На самом деле абитуриентов из Китая поступает довольно много. Но проблема многих китайских студентов в том, что они подают документы и пытаются поступить, не зная ни русского, ни английского языков. Я с этим столкнулся еще год назад в разрезе профильной деятельности: аспирантуры, которая относится к ведению проректора по науке. 80% китайских ребят, поступающих в аспирантуру, не знают ни того ни другого языка! Как мы можем говорить об эффективности, если им за три года надо написать и защитить диссертацию… Поэтому мы с экзаменационной комиссией в этом году обсудили необходимость максимально требовательно относиться к знанию языка у китайских абитуриентов — английского или русского. При этом у нас есть специальный курс для иностранцев — «Русский как иностранный», где они могут в течение года сначала изучить язык, а потом приступить к научной деятельности. То есть все инструменты для того, чтобы получить в итоге хорошее, качественное образование — они есть.
— Как вы относитесь к дистанционным экзаменам, которые абитуриенты сдают в магистратуру или на творческие направления — дизайн, журналистику?
— Это единственная возможность обеспечить честную конкуренцию для всех ребят, в том числе и из других регионов. Для талантливых выпускников сельских школ из российских глубинок. Мы не можем вынуждать их покупать дорогостоящий билет в Калининград, чтобы приехать сюда на какой-то один экзамен. Поэтому дистанционные испытания — единственное условие честной конкуренции при поступлении. Что тут ещё можно придумать?
— Вы не проводили исследование, почему сейчас иногородние студенты к нам поступают? Допустим, еще два года назад было понятно — были открытые границы, плюс Болонская система, когда с дипломом бакалавра можно было ехать дальше за границу. Сейчас границы закрыты, мы в окружении так называемых недружественных стран…
— Странный вопрос. Граница закрыта, а число туристов увеличилось в разы. Вот и ответ. Раньше, например, семьи ездили отдыхать в Турцию. Сейчас приезжают в Калининградскую область. У нас привлекательный регион, красивый университет, идет строительство, развитие. Конечно, здесь всё классно, родителям хочется, чтобы их ребёнок тут остался, учился, жил. Это вообще стопроцентно взаимосвязанные вещи.
— То есть они сюда едут, чтобы здесь остаться потом в регионе жить и работать?
— Уверен, что большинство — да.
— И тогда возникает вопрос по поводу местных ребят. Почти половина поступивших в БФУ в этом году — приезжие, а наши местные в наш же вуз не попадают. Вынуждены уезжать в другие регионы, где проходной балл на бюджет ниже, что не самая лучшая история для многих семей в наши непростые времена
— Абитуриентов принимают на основе ЕГЭ. Это единый для всех формат, который часто обсуждается, вокруг него много споров. Но на сегодня это единственный инструмент для того, чтобы была честная конкуренция.
— Нельзя ли ввести региональную квоту для местных выпускников школ? Мы всё же оторванный регион, здесь особые условия?
— На самом деле надо лучше учиться, чем снижать планку. Университет со своей стороны создает все условия для ранней подготовки наших школьников к поступлению к нам, и этих условий нет у ребят из других регионов. Центр развития современных компетенций детей БФУ ведет бесплатную подготовку к предметным олимпиадам, организует обучение детей в предпрофильных классах — например, в медицинском, педагогическом, судостроительном. «Кванториум» региональный работает на нашей базе. Большие блоки по проектной деятельности для учащихся наших школ-партнеров. То есть университет создает максимум условий, чтобы наши калининградские ребята лучше сдавали экзамены, выигрывали олимпиады и поступали к нам. Но при этом ограничивать школьников из других регионов, которые лучше написали ЕГЭ, конечно же, нет никакого права. Все должны быть в равных условиях.
— Несколько слов про реформу, которая случилась в вузе пару лет назад, когда институты переименовали в образовательно-научные кластеры, а факультеты — в направления в структуре высших школ. Для чего это всё надо было?
— Это делалось в пользу развития междисциплинарности и взаимодополнения науки и образования. Когда есть жёсткая кафедральная система по какой-то отдельной специализации, случаются истории межкафедрального взаимодействия, но за счет структурной атомизации. Но эти истории случаются явно реже, чем в формате, когда исследователи различных профилей и преподаватели находятся в неком едином структурном пространстве. Я реально сторонник идеи того, что если определенную критическую массу исследователей разных профилей собрать в одном даже физическом пространстве, это приведёт к процессу, ассоциативно похожему на термоядерную реакцию — произойдет интенсивное развитие и новые открытия. Когда каждый «живёт» на своей кафедре, то вероятность такого события становится меньше.
— Получается объединять науку и образование?
— Смотрите, у нас есть чёткая градация между лабораториями и научно-образовательными центрами. Научно-образовательные центры не ради красивого словца так называются. Нет. Они выполняют дополнительную нагрузку и поддержку образовательного процесса, например, НОЦ Валерии Родионовой «Умные материалы и биомедицинские приложения», Балтийский центр нейротехнологий и искусственного интеллекта, НОЦ полимерных и композиционных материалов SmartTextiles Ольги Москалюк… Только что я закрывал Международную летнюю школу «Профессиональные навыки юриста», где ребята несколько дней в формате многочасовой работы с титулованными наставниками мирового уровня узнавали какие-то абсолютно новые технологии решений в области, казалось бы, очень узкой и прикладной, как юриспруденция. Для участников был организован хакатон, LegalTech по освоению навыков работы юриста в цифровом пространстве.
Это всё учёные, но они проектируют и ведут либо образовательные модули, либо целые образовательные программы. Например, Балтийский центр нейротехнологий и искусственного интеллекта в этом году открыл магистратуру «Вычислительные нейронауки в биологии и медицине». Там студенты с первых дней смогут присоединиться к исследовательским научным группам под руководством ведущих ученых, а после завершения магистратуры сразу же поступить в аспирантуру БФУ и даже защититься в нашем профильном диссертационном совете. Но есть и чисто научные группы, где учёные с мировыми именами занимаются научными разработками, и образовательную деятельность они не ведут. Поэтому у нас и существуют образовательно-научные кластеры.
— Университет стал активно развивать научные направления, когда стал федеральным?
— Если говорить об исследовательской деятельности в сфере естественнонаучной области, материаловедения, хим-био и так далее — её не может быть без тяжёлой дорогостоящей инфраструктуры. Такую возможность — да, университет получил с момента получения статуса федерального и определенного ресурса, выделенного на научную инфраструктуру.
Но на самом деле Калининградский университет занимался наукой всегда. И если смотреть на него со стороны, он однозначно отражает определенную довольно специфическую историю самой Калининградской области. То есть как Калининградская область имела периодически изменяющиеся миссии — форпост, свободная экономическая зона, туристический регион и т.п., так и университет имел свою миссию. В советское время, когда в системе высшего образования была система разделения труда, назовём её так, то были отраслевые вузы, которые готовили инженеров для своего сектора экономики. А другие вузы несли миссию подготовки кадров непосредственно для региона. В нашем случае это были педагоги, юристы, филологи, медики появились в начале 2000-х годов.
Чем занимался университет раньше? Мощнейшая научная школа по философии и логике — профессоров Владимира Брюшинкина, Леонарда Калинникова, школа филологии профессора Светланы Ваулиной, геоэкономики — профессора Геннадия Фёдорова, географии океана — Михаила Ермолаева, школа геометрии — Владислава Малаховского, теоретическая физика Сергея Лебле. Мощнейшие школы!
И, кстати, мы сейчас запустили инициативу по увековечиванию памяти ведущих профессоров БФУ. В ближайшем будущем стены поточных аудиторий университета будут расписаны картинами, фиксирующими яркие лекционные выступления наших наставников, как это уже сделано в аудитории 227 имени профессора Лебле физико-математического корпуса.
— Памятник Канту не собираетесь переносить от здания на ул. Университетской в новый кампус?
— Нет, он прекрасно будет стоять на ул. Университетской и дальше. Памятник Франциску Скорине перенесли с ул. Невского к гуманитарному корпусу на ул. Чернышевского, что, на мой, взгляд, вполне логично.
Беседовала Оксана Майтакова, фото: Юлия Власова / «Новый Калининград»
Источник: www.newkaliningrad.ru